Актриса Дарья Мельникова, ставшая популярной благодаря сериалу «Папины дочки», сейчас уже сама многодетная мама, у нее двое сыновей и дочь. О том, как бытовые хлопоты уживаются с высоким искусством — в интервью журналу «Атмосфера».
- Ощущения нормальные. После второго, как говорят, уже перестаешь считать. Просто превращаешься в многорукую Шиву и служанку всех, кого породила. И это прекрасно, конечно.
- С каждым малышом своя индивидуальная история. Но то что ты как мама приноравливаешься, набираешься все больше знаний и навыков, это несомненно. Конечно, какие-то детали забываются, но руки, как говорится, помнят. Безусловно, в целом становится проще, ты уже в курсе про гормональные послеродовые переживания, которые так или иначе, но проходят, и можешь себе помочь, уже знакома с этим состоянием. С опытом понимаешь важность сна и уделяешь ему больше внимания. Больше здорового эгоизма — меньше героизма.
- Третьего ребенка мы рожали в роддоме, но получилось снова сделать это без анестезии, отчасти благодаря тому, вероятно, что я каждый раз готовилась к родам — и физически, и эмоционально. Но и, надо сказать, у организма был на это ресурс, спасибо ему. Я бы не хотела этим кичиться, так как у каждого свой порог боли, индивидуальные особенности и не надо зря рисковать. Но я всеми руками за подготовку к родам, причем, по возможности, обоим партнерам советую в этом участвовать. Это, как минимум, объединяет, как максимум, вы оба понимаете, что будет происходить, и хотя бы на пятьдесят-шестьдесят процентов готовы. Знание — сила.
- Ой, ну я сейчас заплачу. Нельзя гормональной женщине такие трогательные вещи говорить. (Улыбается.)
- У младенца проявляется характер?
- Пока рано о чем- то судить, но да, она как будто более терпеливая и выносливая, нежели представители мужского пола.
- По вашему выражению, раньше вас окружал тестостерон. Думаете, девчонок надо по-другому воспитывать?
- Она еще совсем кроха, что касается дальнейшего воспитания, ничего не загадываю. Будем наблюдать за ней и от нее отталкиваться. Девочки бывают разные, и, наверное, она нам расскажет, куда ее потянет. В книжках по детской психологии написано, что нельзя давить, навязывать, отрабатывать собственные нереализованные возможности, но при этом надо направить куда- то в нужное русло и показать возможности. Сложно быть современным родителем, но интересно.
- Думается, что с пацанами справляться сложнее…
- Пока что я воспитываю парней как мама-друг. Посмотрим, как будет в подростковом возрасте. С парнями именно матерям, по идее, надо быть мягкими, нежными, программируя образ будущей невестки. Шучу. Как получается, короче, так и надо со всеми детьми, всех полов. Родительство — это постоянная рефлексия. И неуверенность. И «все равно они найдут, с чем пойти к психологу». Но недавно были в гостях, и подружка мне говорит: «Твои дети хорошо воспитаны». Я удивилась: «Спасибо. Твои тоже».
- Старшему, Артуру, девять лет, младшему, Марку, шесть. Расскажите о них.
- Да в целом у парней обычная рутинная детская жизнь. Мы, родители, пытаемся засунуть в них музыку, культуру, искусство. Они в нас засовывают слова: «пон», «пэжэ», «краш».
- Читала, что вы хотели выпустить книжку с картинками с рекомендациями для будущих мамочек. Удалось ли реализовать задуманное?
-Книжка с картинками — это другое. Была идея: выпустить книгу как продолжение блога, который я вела в пятнадцать лет. Слава богу, это не состоялось. А раздавать советы по воспитанию… у меня был такой порыв после рождения первенца. Я создала общество «movem», где делилась своим опытом, но после того как родила второго, убедилась, что ни один совет не бывает универсальным, тем более если ты не дипломированный психолог, и забросила блог.
- Знаете, вообще удивительно — у вас натура вольная, бунтарская, а тут неожиданно мать семейства… Вы же из родительского дома сразу ушли к мужу и, собственно, никогда не жили в одиночестве.
-Действительно, одна никогда не жила толком. При этом рано начала работать, в этом есть преимущества, но есть и недостатки. Так, я проскочила тусовочный период, который большинство переживают в юности. Не могу сказать, что мне его не хватило, но опыта такого толком нет. Все тусовки, что у меня были, это «шапки» проектов.
- Со стороны вы производите впечатление великолепного режиссера собственной судьбы — экстерном окончили школу, с четырнадцати лет уже трудились на съемочной площадке, как взрослая…
- О, я знаю гораздо более талантливого режиссера, там, наверху. (Смеется.) И далеко не все события в своей жизни я срежиссировала, скорее я просто откликалась на входящие предложения, доверяя сердцу и воспитанию.
- Знаю, что вы в непростой для себя момент обращались к психологу. Он помог?
- Ну, я нахожусь в терапии много лет. Мне так легче справляться с жизнью, некая психологическая гигиена.
- Вы начали зарабатывать тинейджером, как с тех пор обращаетесь с финансами?
- Удивительно, но тогда родители позволили мне самой распоряжаться своими деньгами. Поначалу спускала все средства, но затем уже научилась более или менее разумно подходить к вопросу. Я не то чтобы образец правильных трат, но и не транжира, среднестатистический житель мегаполиса, который где- то экономит, где- то дает себе волю…
В моем случае это книги — не могу себя остановить в книжном, чтобы ничего не купить, и еще на спорт трачусь — абонементы в бассейн, спортивные курсы. Спорт люблю разный, в том числе и как отдых — серфинг, хайкинг. Люблю много ходить в принципе. Бытовой спорт люблю — лестница вместо лифта, общественный транспорт. Курс вот в январе по зарядкам запустила. «Треники» называется.
Путешествия еще, бесспорно, отдельная статья расходов. Устойчивого расписания отпусков у нас нет, все меняется, но когда возникает спонтанная возможность, стараемся выбираться. Опять же мало где была на территории России — хотелось бы увидеть Камчатку, Алтай, Байкал, Сахалин, Кольский полуостров.
- Коли уж мы заговорили о тратах, то как вам тренд разумного потребления?
- В целом я его стараюсь придерживаться. Шопинг для меня настоящая работа — я должна и детей одеть, и сама хорошо выглядеть, и не спустить на это слишком много… Не очень люблю ходить прямо ногами за покупками, выбираю пару брендов, которые соответствуют моим требованиям, и заказываю одежду в Интернете. Стараюсь опираться на заветы минимализма в этом вопросе, мне нравится, что у вещей может быть вторая жизнь, продаю-покупаю на ресейл-площадках без вопросов.
- Как справляетесь с бытом, с кухней?
- Кулинария — это искусство, готовить я обожаю. С каждым годом приготовление еды для меня имеет все больше значение. Я вникаю в рецепты, какие вкусы на что влияют, как лучше сервировать те или иные блюда, как их подавать. У нас большая семья, и мне нравится эта традиция, когда все сидят за столом и едят вместе. Это кайф. Особенно, если ты автор пищи. Уборка, безусловно, не относится к моим любимым занятиям, но так как я приверженец чистоты и порядка, приходится этому уделять внимание. Стремлюсь к минимализму, чтобы выходило не так энергозатратно, но пока безрезультатно. (Улыбается.) Как бы то ни было, именно дисциплина — опора для творчества, это факт. Вовсе не хаос. Я про это подглядела у Марины Цветаевой, поэтессы, вроде бы не созданной для быта, но при этом крайне строгой в своем творчестве.
- Ранее вы упомянули родителей, отец у вас работал на нефтеперерабатывающем заводе, а мама преподавала физику в университете. Получается, лирик вырос в семье физиков. Родители вам никогда ничего не диктовали?
- У папы абсолютно структурное мышление, а вот мама скорее все-таки творческая, эмоциональная. Я избежала авторитарного воспитания, за что им огромное спасибо. Они как- то спокойно ко всему относились, ни разу не выдвигали никаких условий, мне не приходилось бороться за свободу. Обычно я просто ставила их перед фактом, и они уже смирялись. И такое их поведение научило меня способности расхлебывать совершенные ошибки в том числе.
- Вы родились и выросли в Омске. Какие остались воспоминания о городе?
- Мы жили в микрорайоне Нефтяники, у меня была такая стандартная жизнь, с романтикой спального округа провинциального города. Чуть-чуть с хтонью. Поэтому мне хотелось посмотреть мир. Я понимала, что за пределами Омска есть много всего, и там возможностей на порядок больше.
- Вы явно компанейский человек, и я была удивлена, когда узнала, что в школе вы подвергались буллингу, поэтому даже прогуливали занятия. Как так получилось?
- Во-первых, это происходило довольно короткий период, где-то в восьмом классе. До этого все шло нормально, а вот в пубертате было тяжко, я не всегда справлялась, одноклассники — новые ребята, не те, с кем я росла с первого класса. В новую школу я совсем не вписалась. Но это единичный случай. В принципе, умею находить общий язык с людьми.
- Не сомневаюсь, если признаетесь, что в своей конкурентной среде дружите с коллегами.
- А что нам делить?! Я особенно не сталкивалась с жестким соперничеством никогда. Как- то сильная конкуренция меня обходила стороной, или я научилась с ней взаимодействовать. Кроме того, я отдаю себе отчет, что в нашей профессии хватит места для всех. А семья — это моя отдушина и отдых от профессии. Наверное, если бы я была полностью погружена исключительно в работу, со всеми вытекающими, мне точно пришлось бы сложнее. А так я чувствую свою реализацию в качестве жены и мамы, поэтому конкуренция у меня сбалансирована все-таки. (Улыбается.)
- Буквально с малолетства вас привлекала хореография…
- Да, мама в четыре-пять лет отдала меня в класс классической хореографии, потом была студия «Фортэ» под руководством Громовой Елены Павловны, а потом «Школа Джаз-модерн танца» Юлии Шестаковой. Все это оказало влияние, научило меня работать в коллективе и привило любовь к труду и искусству.
- Когда вы в составе коллектива выступали в «Орленке» на фестивале визуальных искусств, вас как раз и отметили, и позвали в вашу первую киноленту. Получается, выделялись среди остальных девчонок.
- Честно говоря, не знаю, по какому принципу я им подошла, у нас плюс- минус все в коллективе были равны. Возможно, заметили, потому что я получала большое удовольствие от танца и не скрывала этого. (Улыбается.)
- Ваш первый фильм «Золушка 4×4. Все начинается с желаний…» весьма символичен и судьбоносен. Вы же мечтали об актерстве с ранних лет?
- Безусловно, мне хотелось быть артисткой во всех смыслах. Так что да, грезы сбылись. Хотя я не подозревала, что ноша будет непростой, но именно к этому делу рвалась. Оно, несомненно, включает в себя не только бурлеск, но и серьезную психологическую нагрузку, которая подразумевает большую работу над собой. Понимаете, жить жизнь и быть на виду у определенного круга, это одно, а быть в фокусе внимания огромного количества людей — совершенно другое. Иная степень ответственности.
- «Звездная болезнь» вас задела?
- Знаете, я, может, была бы не прочь ею заболеть, поскольку мне никогда не хватало этого внутреннего ощущения, что я — звезда. (Улыбается.) Даже на самой прекрасной красной дорожке я помню, что это совсем не Эверест, всегда есть к чему стремиться дальше.
- Мудрая какая вы…
- Это только на словах. Естественно, у меня случаются разные эмоции, и далеко не всегда они красивые. Но я особенно и не скрываю это. У меня есть теория идентификации, когда кто-то может увидеть что- то схожее, особенно у публичного человека, и ему станет легче.
- Ясно, что вас уже замучили с «Папиными дочками», но что вам дал этот сериал кроме повсеместного узнавания?
- Для меня это был трамплин. Испытываю благодарность и любовь к «Папиным дочкам», которые дали мне колоссальный опыт.
- Мне симпатичен ваш юмор, пускай и грубоватый порой. Уверена, что вы поклонница черных комедий…
- В целом, да. Бывает, что ирония у меня порой перекрывает лирику. Как, знаете, выражение: «Чем труднее жизнь, тем смешнее шутки». Наверное, поэтому мне нравится режиссер Мартин Макдонах. «Залечь на дно в Брюгге», «Три билборда на границе Эббинга, Миссури», «Семь психопатов» и пр. Ну и Квентин Тарантино, естественно. Правда, настоящим моим ресурсом является чтение. На него я ищу время в своем плотном графике с жадностью и остервенением. (Улыбается.) Буквально вырываю эти часы, как правило, ночью, для художественной литературы в бумажном переплете, чтобы ощутить эту радость. Кстати, чтение еще отлично снимает стресс, потому что во время этого процесса у нас замедляется пульс, мы отвлекаемся от своих проблем, и уснуть после такого релакса гораздо проще. Я могу это утверждать как человек, у которого сложные отношения со сном.
- Ваш бойцовый нрав ярко проявился на ледовом шоу, где вы катались в паре с Максимом Марининым. Вы нарочно бросили себя и в это испытание?
- При том, что всегда декларирую, что нуждаюсь в спокойствии, тишине и стабильности, тем не менее меня тянет проходить всевозможные квесты. Собственно, каждый новый ребенок — это же тоже выход из зоны комфорта. (Улыбается.) «Ледниковый период» принес тоже много важного опыта, и я благодарна. В частности, Максим Маринин многому меня научил по ходу шоу. Например, преодолевать волнение, когда трясутся ноги так, что кажется, не ступить и шагу, а ты катаешь целый номер, который выучила накануне ночью, он говорил мне: «Считай шаги и все. Ничем больше не занимайся. Твоя задача — считать шаги», и я считала, и это меня спасало! Но не могу сказать, что я при этом сильно полюбила кататься и практикую самостоятельно. Не уверена даже, что покачусь вот так, с ходу, сейчас, выйдя на каток. Опозорюсь, скорее всего.
- Что касается кардинальной смены имиджа, помню, как вы постриглись наголо: без всякой опаски, не ради роли. Вам присущи столь радикальные шаги?
- После родов хотелось обновления. Я не являлась в тот момент заложницей какого-то образа, который мне было бы необходимо фиксировать, решилась побриться наголо. Просто интересно было.
- Вы окончили Высшее театральное училище им. М. С. Щепкина, учились вместе с Юрой Борисовым. Он уже тогда выделялся?
- У нас в целом собрался интересный, талантливый и, как мы шутим, репродуктивный курс. Нам очень повезло, у нас была великий педагог — Римма Гавриловна Солнцева, а также великолепная Евгения Дмитриева, которые довольно крепко внедрили в нас систему Станиславского — «Черный хлеб разбора». И Юра ее тоже впитал, естественно. Надо отметить его главную черту помимо одаренности — он никогда не боялся: ошибиться, выглядеть глупо, неуместно. Был трудолюбив, шел и все делал. У него следует поучиться принимать себя таким, какой ты есть, и искать в этом силу.
- В труппе Московского драматического театра им. М. Н. Ермоловой вы уже более десяти лет. Однажды пришли заменять Кристину Асмус, и Олег Меньшиков взял вас в штат. Чем выделяется этот театр среди других столичных?
- Он особенный, и для меня это театр-дом, поскольку все сценические опыты у меня начались в его стенах и за это время образовались практически родственные отношения с коллегами. После института не собиралась идти в театр, но вот так вышло, и я рада этому обстоятельству, бесконечно благодарна Олегу Евгеньевичу. Играю спектакль «Антигона», в проекте «Кино на сцене». Я очень люблю репетиции. Несомненно, этот процесс — роскошь для взрослого артиста, которому нужно содержать семью, но он восхитителен, особенно с толковым, умным режиссером. Здорово, если есть возможность сидеть и вдумчиво разбирать текст, написанный сто лет назад.
- Зрителям вы запомнились по картине «Стальная бабочка», сериалам «Медиатор», «Гетеры майора Соколова». Что у вас выходит в ближайшее время?
- Прямо сейчас идут сьемки художественного фильма «Король и Шут навсегда». Летом снималась во втором сезоне «Волшебного участка», обожаю, хохочу над сценарием каждый раз. Приняла участие в проекте «Геля» прекрасного режиссера Стаса Иванова. Весной продолжатся съемки полнометражной ленты Максима Панфилова с рабочим названием «В парк-отеле „Облака“ нет свободных мест». Так же, как камео, периодически залетаю в сезоны «Новых папиных дочек».
- Вы в плане ролей не мечтатель?
- Нет, наверное, потому что я получаю роли соответственно возрасту, и в этом смысле счастливая артистка. Поиграла юных борзых, затем окрыленных лирических барышень, теперь вот доросла до статуса «жена и мать» или «девушка двадцати пяти-тридцати пяти» лет'. (Улыбается.) В выборе материала, как правило, руководствуюсь материальным. Шучу. (Смеется.) Иду за текстом в первую очередь, а дальше — за командой.
0
148.50
