Кто курирует монументальную пропаганду в России, сколько она стоит, кто за нее платит и кто решает, кому и где ставить памятники, — разбирался РБК.
Российское военно-историческое общество (РВИО) помощника президента Владимира Мединского за последние десять лет стало главным инициатором создания памятников в России. К концу декабря 2023 года в его отчете по разделу «монументальная пропаганда» были указаны 550 памятников, стел и бюстов и 4 тыс. мемориальных досок. В отчете за ковидные 2020–2021 годы общество отчитывалось о 465 памятниках, стелах и бюстах, более 3800 мемориальных досках. То есть РВИО за два года открыло 85 памятников.
«За последние годы больше них никто не поставил, совершенно точно», — оценил скульптор Андрей Коробцов (он с соавтором архитектором Константином Фоминым делал монументы в Ржеве, Гатчине и в Курской области — самые дорогие проекты РВИО).
Стоимость стелы в небольшом городе без подготовки территории, по данным госзакупок, может достигать 100 млн руб., а больших монументов — около 700 млн руб., при этом прямая субсидия РВИО из федерального бюджета не превышает 900 млн руб. в год.
Кто и как финансирует проекты монументальной пропаганды — разбирался РБК.
Какие памятники устанавливает РВИО
Одной из первых больших тем для созданного в 2012 году РВИО стала Первая мировая война, в год ее столетия с подачи общества были сооружены по меньшей мере семь больших памятников. В конце мая 2014 года в Калининграде был открыт памятник авторства Салавата Щербакова. Его же памятники на эту тему были установлены в Саранске, Пскове, Туле и в Москве на Белорусском вокзале (композиция «Прощание славянки»). В Липецке поставили стелу скульптора Александра Рукавишникова. А на Поклонной горе в Москве с участием президента Владимира Путина был открыт памятник авторства Андрея Ковальчука. Там же на Поклонной горе с 2013 года стоит памятник фронтовой собаке (скульптор Андрей Коробцов).
Следующим большим проектом РВИО в столице стал памятник князю Владимиру, который после долгих согласований и переносов в 2016 году был сооружен на «никсоновской лужайке» у Боровицкой башни Кремля. В 2017-м — памятник Михаилу Калашникову на Садовом кольце.
За последние пять лет РВИО открыло три больших мемориальных комплекса — Советскому солдату в Ржеве (в 2020 году), первую очередь комплекса в честь Курской битвы в 2023 году и Мирным гражданам СССР, погибшим в ходе Великой Отечественной войны, в Ленинградской области в 2024 году. Авторами всех трех мемориалов стали скульптор Андрей Коробцов и архитектор Константин Фомин. На их открытии присутствовал президент Владимир Путин, а в Ржеве и Гатчине его сопровождал президент Белоруссии Александр Лукашенко.
С 2021 года РВИО устанавливает стелы в городах трудовой доблести Великой Отечественной войны. С началом военного конфликта на Украине общество занялось памятными досками погибшим.
В сентябре 2023 года в Тамбове открыли памятный знак военным дирижерам и композиторам Василию Агапкину и Илье Шатрову. Автором идеи был Ростислав Мединский, отец председателя РВИО и его советник.
Не фабрика памятников
«РВИО не фабрика по производству памятников. Поэтому мы не отчитываемся количеством, и перевыполнения производственных планов у нас нет. Общие цифры ни о чем не говорят. Потому что памятники разные: есть маленький бюст, а есть Ржевский мемориал. И то, и то считается за единицу. Вот таких в совокупности за 11 лет работы РВИО всего около 600. По мемориальным доскам — 4227. Это в основном мемориальные доски Героям Советского Союза, Героям Российской Федерации, полным кавалерам ордена Славы и немного полным Георгиевским кавалерам на зданиях учебных заведений, где они учились. Их меньше, чем у нас героев, потому что здания не сохранились. Но там, где мы находим, стараемся установить мемориальную доску», — говорит Владимир Мединский.
Кто финансирует памятники
В трехлетнем бюджете заложены субсидии Российскому военно-историческому обществу в размере 887 млн руб. в год. Но деньги на проекты РВИО направляются и из других мест, объясняет источник РБК, знакомый с моделями финансирования культурных проектов. Кроме собственно бюджета РВИО это средства федерального бюджета, которые могут идти по другим статьям — культурным, образовательным и т.д. Плюс деньги из бюджетов регионов и финансирование со стороны частных спонсоров.
Заседания попечительского совета РВИО проходят примерно по такому сценарию, говорит источник РБК, присутствовавший на них. В публичной части — «презентация проделанной работы с фотографиями, видеороликами, пояснениями Мединского и его сотрудников». Задачей он называет «показать в первую очередь Иванову (Сергей Иванов — спецпредставитель президента по экологии и глава попечительского совета РВИО. — РБК), а значит, и Путину, что работа идет интереснее, чем могло показаться по документам».
«Потом закрытая часть. Мединский достает папки с бумагами и раздает членам совета. В папках — «задания», проекты, на которые нужны деньги», — описывает, как финансируются исторические инициативы, присутствующий на таких заседаниях источник РБК.
«Аукционы «заданий» — вегетарианские, даже веганские по запросам, с учетом того, кто сидит за столом, — проходят быстро и выглядят довольно комично», — вспоминает он.
В папках, которые раздает Мединский, по словам источника РБК, лежат сравнительно небольшие проекты — на 10–50 млн руб. «Многие люди за этим столом могли бы заплатить за всю папку из собственного кармана и не особо заметить. Но все привыкли к драматургии и разбирают задания», — говорит он, отмечая, что «с крупными проектами, как в Ржеве и Ленинградской области, решается по-другому и в других кабинетах».
Попечители РВИО
Возглавляет совет специальный представитель президента по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов. Помимо него в совете 18 человек: председатель РВИО Владимир Мединский, министр просвещения Сергей Кравцов, министр юстиции Константин Чуйченко, первый замминистра культуры Сергей Обрывалин, первый вице-мэр Москвы Наталья Сергунина, губернатор Алтая Андрей Турчак, председатель ЛДПР Леонид Слуцкий, председатель правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев.
Крупный бизнес представляют: председатель Газпромбанка Андрей Акимов, глава ГТЛК Евгений Дитрих, экс-гендиректор УГМК Андрей Козицын, совладелец ГК «Киевская площадь» Год Нисанов, владелец «Мостотреста» Аркадий Ротенберг, президент «Транснефти» Николай Токарев, председатель ПСБ Петр Фрадков, глава «Ростеха» Сергей Чемезов.
В состав также входят глава АНО «Институт развития интернета» Алексей Гореславский и гендиректор ВГТРК Олег Добродеев.
На заседании совета по итогам 2024 года Мединский критиковал двух его членов за то, что они почти не принимают участия в работе, и даже предложил проголосовать за исключение — речь шла о предпринимателях Аркадии Ротенберге и Годе Нисанове, рассказали несколько присутствовавших на мероприятии собеседников РБК. Голосовать за исключение, по их словам, тогда не стали — другие участники совета «обещали с ними поговорить».
Мединский утверждает, что в РВИО никогда не считали общую сумму пожертвований, «правильнее смотреть по конкретным проектам — от попечителей общество ждет деятельного участия». «Мы еще до конца года подождем, но очевидно, что пара членов нас покинет. Каждый из попечителей — человек глубоко неравнодушный. Если не помогает обществу, значит, ему это не нужно», — ответил Мединский на вопрос о возможном исключении Нисанова и Ротенберга.
РБК направил запрос в «Киевскую площадь» и представителю Ротенберга. Источник, знакомый с Нисановым, рассказал РБК, что бизнесмен вовлечен в инициативы военно-исторического общества и поддержал более десятка проектов, в числе которых Ржевский мемориал и памятник князю Владимиру в Москве.
Говоря о сумме пожертвований, Мединский отметил важность «примерно одного уровня»: «Если находятся два банка рядом, то они дают плюс-минус одинаковую сумму».
Одним из самых вовлеченных членов совета знакомый с ними источник РБК называет главу «Транснефти» Николая Токарева. «Он не только финансирует выпуск исторических книг, он их прочитал», — объясняет он, добавляя, что Токарев давно увлекается военной историей, «еще со времен работы в спецслужбах», и это увлечение «очень содействует планам РВИО». «У остальных увлечение батальной историей не проявляется так ярко, но ничего не поделаешь», — отмечает он.
РБК направил запрос в «Транснефть».
Объем выделенных средств РВИО попечители в ответ на запросы РБК не раскрыли. В ГТЛК сказали, что в числе совместных проектов — видеоролики о русской истории, создание военно-исторического музея «Юные защитники Родины» в Курске, серия муралов российским изобретателям и конструкторам.
В пресс-службе ПСБ назвали совместный с РВИО проект по организации детского отдыха «с акцентом на патриотическое воспитание и изучение истории» и покупку предметов для Музея военной истории, в частности генеральского мундира 1943 года.
В Минюсте РБК сказали, что совместно с РВИО в Санкт-Петербурге у здания Российской национальной библиотеки открыли памятник юристу Анатолию Кони, а в Москве — памятник первому министру юстиции Российской империи поэту Гавриилу Державину.
Кто решает, кому ставить памятник
Скульптор Денис Стритович говорит, что «у памятника всегда есть отец». Глава Ржевского муниципального округа Роман Крылов назвал точкой отсчета создания памятника экспедицию в места боев. Итогом стало совместное с ветеранами обращение к президенту России с идеей строительства мемориала. «Мы написали обоснование, предложили место строительства. Проект оказался масштабным», — рассказал Крылов.
Писателю Толстому в Самаре памятник придумал поставить нынешний врио главы Курской области Александр Хинштейн, который тогда был депутатом Госдумы. Об этом он писал в Telegram.
Источник РБК, знакомый с работой РВИО, рассказал, что решения по крупным проектам согласуются с Мединским. Дальше за его подписью в регионы отправляются письма губернаторам, и, «как правило, те не отказывают помощнику президента». Кроме того, по словам источника, обычно проекты по установлению памятников «подаются как исполнение поручений Владимира Путина».
После решения об установке памятника проводят конкурс. «Конкурсы открытые, что бы кто ни говорил, я просто участвовал», — описывает Стритович. Например, в случае с памятником Толстому он уверяет, что просто отправил работу на конкурс. «Я выиграл случайно, хотя делал уже в Самаре стелу, и только потом мне главный художник области говорит: «Денис, это вы, оказывается». <...> Они голосовали за саму идею, которая зашла, а могла не зайти», — вспоминает Стритович.
О том, что чаще всего автор будущего памятника определяется через конкурс, говорит и Андрей Коробцов. По его словам, бывает, что конкурсы проводят в закрытом режиме с ограниченным числом участников. Обычно так делается, когда проект нужно выполнить срочно, рассказал он.
Мединский — о том, кто и как определяет, кому ставить памятник
— Определяет сама история. В 2014 году мы поставили первый в истории памятник в нашей стране героям Первой мировой войны. У нас не было памятников героям Первой мировой. И столетие подтолкнуло нас к восполнению исторической лакуны. Мы не только памятники ставили. Мы помогали снимать кино. Помогали формировать первый музей — Музей истории Первой мировой в Царском Селе. Памятники — это только часть работы, просто это остается на века.
Другой пример — 100-летие окончания Гражданской войны и исхода из Крыма последних противников советской власти, белогвардейских частей. На месте жуткой помойки в Карантинной бухте Севастополя стоит прекрасный мемориал. Сейчас туда новобрачные приезжают фотографироваться, потому что это очень красивое памятное место.
Мы придумали проект «Восстановление исторической памяти и справедливости в отношении военачальников и разведчиков, репрессированных и незаслуженно забытых». Президент нам его согласовал. За последние пару лет мы поставили 25 небольших памятников, мемориалов, бюстов, мемориальных досок. Мы это сопрягаем с топонимикой. Добиваемся, чтобы назвали улицы, скверы, площади именами этих людей. Это те, кто был репрессирован в конце 1930-х, кто не стал маршалом Победы. На днях исполняется 50 лет со дня смерти Дмитрия Быстролетова. Мы ему поставили памятник в городе его рождения, в Симферополе, и сквер назвали его именем. Он легендарная фигура в разведке: знал 22 иностранных языка, работал под прикрытием в 20 странах мира как нелегал, перевоплощался из австрийского графа в голландского художника и венского гинеколога. И всеми профессиями блестяще владел. Он сел в 1937-м на 20 лет. И потом вышел и еще преподавал нелегалам в разведке. И при этом он никому не известен, кроме узкого круга тех, кто занимался подготовкой нелегальных разведчиков. Таким людям мы воздаем историческую память. Причем мы к каждой фигуре подходим очень деликатно — каждая фигура согласована с военной прокуратурой, с армией, с ФСБ, это должен быть незапятнанный человек.
— Зачем ставить памятник Андропову? Памятники каким еще деятелям позднесоветской эпохи планируются?
— Таких деятелей немного. По Андропову мы провели творческий конкурс по инициативе Российского исторического общества. Там будет небольшой художественный бюст на территории одного из закрытых учебных заведений внешней разведки.
Кто выбирает облик памятника и отвечает за ошибки
Открытие памятника Калашникову в 2017 году сопровождал скандал. Тогда военный историк Юрий Пашолок нашел на боковой поверхности скульптуры чертеж немецкой штурмовой винтовки StG-44. Еще раньше — в 2014 году — военный эксперт Василий Сычев нашел на памятнике «Прощание славянки» изображение немецкой винтовки Mauser 98k вместо винтовки Мосина. Его пришлось срезать.
По словам Коробцова и Стритовича, сейчас специалисты РВИО «очень следят» за исторической достоверностью. «Изменения, которые просили внести РВИО, были четкие», — вспоминает Коробцов работу над Ржевским мемориалом. «Я как художник про Ржевскую битву прочитал, у меня сложился проект. Но я не знал, что у участников Ржевской битвы не было погон еще, они появились после этого. Историческая экспертиза — это крайне важно», — говорит соавтор мемориала.
В обществе есть творческой совет во главе с режиссером Андреем Кончаловским. Однако во время пандемии ковида и после он стал реже собираться, говорит Мединский. Этот совет работал над несколькими мемориалами, в том числе над Ржевским и памятником Ивану III в Калуге.
Бывает, что финальный облик определяет глава региона, в котором устанавливается памятник. «Это было в Ленинградской области. Победил проект, который я даже не видел. Губернатору (с 2012 года регион возглавляет Александр Дрозденко. — РБК) он не понравился. Губернатор был абсолютно прав. Мы с ним вместе посидели, доработали это творческое решение фактически на двоих», — вспоминает глава общества о появлении мемориала «Молитва перед боем», герой которого — князь Александр Ярославич перед Невской битвой (авторами указаны Коробцов, Фомин и Щербаков).
В проектах для РВИО скульптор Стритович выделяет три аспекта. Первый — возвращение советской символики, которую в последние годы мало использовали, за исключением красной звезды. «У нас есть Сталин, Молотов, знамена, ордена, которые вообще никаким образом 20 лет не использовали. Это историческое зеркало эпохи», — отмечает он. Второй аспект — это современные формы, а не классические обелиски во многом за счет плоскостных изображений. Третье — это использование современных технологий, например мультимедийных экранов.
«Идея нахождения всем понятного художественного языка унаследована от советских времен, от соцреализма, когда была во многом успешная попытка сделать искусство, близкое большинству за счет его подобия реальности. Так что преемственность, конечно, есть. Советская художественная школа не была полноценно реформирована, даже учебные программы не стали достаточно всеохватными и современными. Поэтому у нас парадоксальным образом сохраняется негласное разделение на свободное и как бы официальное искусство, и последнее так и продолжает пребывать в состоянии хронического застоя», — говорит архитектурный критик Мария Элькина.
По ее мнению, в случае с большинством работ РВИО зритель имеет дело с «культурным явлением, а не искусством», и просветительской функции эти памятники в основном не выполняют. «Настоящее просвещение происходит тогда, когда памятник внушает какие-то важные идеи и ценности, и мы чувствуем, что он как бы больше, чем мы сами», — считает она. Элькина видит в работах РВИО попытку создать популярный стиль скульптуры, который бы нравился людям, был понятен им.
Основная тема монументальной пропаганды РВИО — непрерывность российской истории, что сделало возможным установку памятников в честь Первой мировой войны, к которой у советской власти было негативное отношение как к войне империалистической, отмечает вице-президент Центра политтехнологий Алексей Макаркин. К тому же в советское время власти обращали внимание на то, как к увековечиванию героев отнесутся союзники по Варшавскому договору, что делало невозможным, например, установку памятника генералу Скобелеву (к которому в Болгарии отношение положительное, а в Средней Азии — отрицательное), приводит пример эксперт. РВИО установило конный памятник генералу в 2014 году. По форме общество тоже отошло от традиций ленинской пропаганды, бывшей «эйфорией модернизма», и вернулось к дореволюционной традиции, отметил Макаркин.
Вице-президент Российской академии художеств Василий Церетели считает, что Ржевский мемориал соединяет в себе две традиции памяти о войне: «памятник следует советской монументальной традиции соцреализма с героическими мотивами, а с другой — задуман как постмодернистское высказывание». «Это позволяет говорить о новом монументальном языке, который основан на стилистической преемственности, но открыт новым веяниям», — сказал Церетели РБК.
Сколько стоят памятники
Бюджет на создание и установку одной стелы в городе трудовой доблести в среднем составляет около 100 млн руб., не учитывая дополнительных затрат, в том числе на подготовку территории, следует из мониторинга госзакупок и полученных РБК ответов представителей регионов. Но, как правило, установкой скульптуры дело не ограничивается — перестраивается прилегающая территория, перекладываются коммуникации, а это в разы дороже.
Курирует установку стел РВИО, администрации пишут гарантийные письма от губернаторов о том, что они хотели бы установить памятник и в какое время, основной источник финансирования — это регион, и основное принятие проекта — тоже регион, рассказывает скульптор Стритович.
Например, в Московской области три города трудовой доблести. Как сообщили РБК в администрации Подмосковья, в Коломне в 2021 году была установлена 17-метровая стела стоимостью 68,7 млн руб., в Ступино стела 26 м установлена в 2022 году за 97,9 млн руб., в Подольске стелу установили в 2024 году, стоимость — 141,5 млн руб. Помимо установки стел в порядок привели и прилегающие к стелам территории — создали зеленые зоны, подсветку, малые архитектурные формы, а в Подольске реконструировали фонтан. На эти цели регион и администрации округов выделили 244,1 млн руб.
Вспоминая проект в Подольске, Стритович говорит, что «поменял весь город»: «У них была планировка квадратная, я говорю: «Давай по-диагонали». Мы сделали и проект городской среды, поменяли город за бесплатно, в наши деньги это не входило».
Еще один большой проект РВИО в Московской области — реконструкция усадьбы Василия Татищева. На территории остались руины главного дома, флигель, каретный сарай и липовый парк с прудами, сейчас идет их восстановление, сообщили в пресс-службе областного правительства. Реконструкция завершится в 2026 году, в этом году начнется благоустройство лесопарка рядом с усадьбой. На расчистку территории и проектирование Подмосковье направит 80,52 млн руб.
Стоимость проекта для региона возрастет, потому что только для обеспечения транспортной доступности будет необходимо капитально отремонтировать дорогу к усадьбе от Ленинградского шоссе. В презентационных документах РВИО, с которыми ознакомился РБК, указано, что на реставрацию усадьбы потребуется 70 млн руб. ежегодно, а займет она около трех лет.
Лекторий «Достоевский» стоит 15 млн руб. в год, а на выставки и приобретение предметов для музеев военной формы и московских стрельцов общество просит у спонсоров 30 млн руб. в год.
Как рассказал РБК Мединский, техническое содержание штаб-квартиры РВИО в Петровском переулке в центре Москвы идет из субсидии Минкульта, а коммунальные расходы Музея военной формы (был открыт в декабре 2019 года в усадьбе Васильчиковых на Большой Никитской улице) — из субсидии Москвы.
«Содержание этого здания (офис РВИО расположен в особняке княгини Трубецкой-Бове в Петровском переулке) финансируется из субсидии Министерства культуры. Ее мало, поэтому я раз в квартал провожу совещание в этом здании с проверкой KPI, установленных по нормативам расхода электроэнергии и тепла. Если идет перерасход, то деньги вычитаются из премиального фонда хозяйственного отдела, в котором трудятся два человека. Коммунальные расходы нашего Музея военной формы на Никитской финансируются из субсидии города Москвы, стоит человеку выйти из туалета — свет гаснет», — говорит Мединский.
В штаб-квартире РВИО — кабинеты Ростислава Мединского, Сергея Иванова, других сотрудников общества и портала «История.РФ». Там же военно-историческая библиотека. По всему зданию портреты полководцев, макеты памятников РВИО. Больше всего на стенах картин с Иосифом Сталиным — Сталин в ссылке, Сталин с соратниками и т.д. По соседству со Сталиными портрет репрессированного маршала Василия Блюхера. Одну из лестниц особняка украшает парадный портрет другого советского руководителя страны — генсека Леонида Брежнева.
Некоторые гости РВИО стараются избегать этаж особняка, на котором посетителей встречают две большие картины со Сталиным, говорит сотрудник общества. По его словам, эти картины РВИО подарили, потому и решили их повесить. «Слишком много Сталиных на квадратный метр», — подтверждает бывающий там источник РБК.
В 2019 году создание мемориала под Ржевом оценивалось в 650 млн руб. Был объявлен сбор пожертвований, во РВИО сообщали, что собрали более 500 млн руб. 200 млн были выделены из бюджета Союзного государства России и Белоруссии. По словам одного из источников РБК, в работе над мемориалом участвовал гендиректор «Транснефти» Николай Токарев.
«Для проекта такого масштаба 650 млн — это мизерные деньги. Он вообще должен стоить дороже, но с миру по нитке все собиралось. Нам из Краснодара пожертвовали деревья, Тверская область давала песок — кто чем мог помогал», — говорит Коробцов.
«Там общая сумма под 700 млн руб. Из них Союзное государство дало 195 млн руб. — около 30%. Остальное собирали», — подтверждает Мединский.
В январе 2024 года в Гатчинском районе был открыт мемориал — в центре расположена стела с фигурой матери с детьми (общая высота 47 м), а у подножия — 150 бронзовых барельефов и скульптур. РВИО и власти Ленинградской области публично о стоимости сооружения памятника не сообщали. Участок для строительства мемориала выбрал губернатор Александр Дрозденко совместно с руководством РВИО, общество организовало работы по строительству мемориала, а правительство Ленобласти обеспечило строительство инженерной инфраструктуры вокруг участка, необходимой для его функционирования, сообщили РБК в пресс-службе администрации региона, не ответив на вопрос о расходах. По словам Мединского, сам памятник вышел дешевле, чем в Ржеве, — около 590 млн.
Расходы на мемориал в Курской области тоже официально не раскрывались. Конкурс был объявлен в 2021 году, в 2022 году был выбран проект, объединивший работы художников Академии им. Глазунова с акцентом на первом этапе Курской битвы (первая очередь) и Студии военных художников им. М.Б. Грекова, доработавших нереализованный проект Вучетича в виде двух клиньев, которые символизируют столкновение советской и немецкой армий (вторая очередь). Первая очередь была открыта в августе 2023 года при участии Владимира Путина. Этот мемориал тоже получился меньше Ржевского по стоимости, тем более что от второй очереди пока решили отказаться, сказал Мединский: «Вторая часть будет позже. Сейчас на другое должны тратиться ресурсы в Курской области».
Региональные власти подчеркивают, что мемориалы дают увеличение турпотока. Гатчинский комплекс принял более 150 тыс. человек, в 2025 году прогнозируется увеличение потока на 30–50%, сообщила пресс-служба Ленинградской области. Запланирован конкурс концепций расширения пространства мемориала.
Ржев стал популярным туристическим направлением, хотя местные власти опасались, что это внимание будет недолгим, и, чтобы этого не произошло, начали наращивать отстающую от спроса инфраструктуру, рассказал глава муниципального округа Крылов.
0
25.00
