Около 90 процентов архивных документов, относящихся к истории Второй мировой и Великой Отечественной войны, открыты и изучены историками. Прошло почти 80 лет. Что нового сегодня могут сказать ученые? Об этом пойдет речь на международной научной конференции, посвященной 80-летию Победы. В ней, в частности, примут участие директора институтов истории СНГ. Готов и общий сборник "Народы Советского Союза и Великая Победа", работа над которым неожиданно оказалась очень непростой. В чем наши разногласия, говорим с научным руководителем Института всеобщей истории РАН, академиком Александром Чубарьяном.
Надеюсь, что к 20 апреля книга будет готова. Мы ее подарим всем членам ассоциации директоров институтов истории СНГ (ей в этом году исполняется 20 лет), которые приедут на международную конференцию, посвященную 80-летию Победы. Кстати, планируем в дальнейшем дополнить книгу и сборником документов, тем более что в ассоциацию входят и руководители архивных служб.
Однако, насколько мне известно, работа над сборником оказалась очень непростой...
Александр Чубарьян: Да, выявились разные точки зрения, к примеру, на предвоенную обстановку. В большинстве из представленных глав говорится о негативном воздействии репрессий, особенно во второй половине 30-х годов.
Но я бы напомнил, что репрессии коснулись в большей степени русского народа и Российской Федерации.
Недостаточно освещены и успехи экономики во всей стране: хотелось бы больше подробностей о том, как создавалась экономическая база, развивалась наука, образование, культура, в том числе в национальных республиках.
Некоторые наши коллеги с критикой рассматривают вопросы национального самосознания, поддержки национальной культуры, национальных языков в СССР.
По-разному трактуются и сюжеты об элементах государственности в союзных республиках. Между тем напомню, когда на Ялтинской конференции обсуждали создание ООН, Сталин предложил включить в число ее членов все наши национальные республики. В итоге отдельное членство в организации помимо СССР получили Украина и Белоруссия.
Перед долгожданной презентацией российско-германского учебного пособия по истории XX века было десять лет трудных дискуссий вокруг ключевого события прошедшего века - Второй мировой. Договариваться с коллегами из СНГ было проще?
Александр Чубарьян: Я бы привел в пример общий учебник не с Германией, а с Польшей. С немцами мы нашли общий язык гораздо быстрее, чем с поляками. Однако и с польскими коллегами все же получилось опубликовать три тома российско-польского пособия для учителей средней школы по истории под названием "Россия и Польша: преодоление исторических стереотипов". Мы концентрировались именно на тех вопросах, по которым были разногласия в оценке истории. С СНГ у нас все-таки единые позиции, когда мы говорим о таком сакральном для всех событии, как Великая Отечественная война.
И все же для Узбекистана принципиально подчеркнуть, что республика участвовала не в Великой Отечественной, а во Второй мировой войне. Как удалось обойти эту несостыковку?
Александр Чубарьян: Книга написана конкретными авторами. В нашем сборнике только две главы с заголовком "Участие во Второй мировой войне". Из Узбекистана и Грузии. Эта точка зрения не господствующая и не официальная. Знаю об этом, например, из хороших контактов с историческим факультетами Ташкентского и Самаркандского госуниверситетов. Это скорее концептуальные издержки формирования идентичности в некоторых странах, которые всегда очень сложны.
Моя позиция такая: независимо от заголовка текст узбекских коллег посвящен именно нашей совместной деятельности в годы Великой Отечественной войны - с 1941 года до 1945 года. А в грузинской главе первые же фразы говорят об участии в отечественной борьбе против фашизма. Поэтому в данном случае я бы не драматизировал эти терминологические вещи. Это не должно стать предметом конфронтации. Поэтому, я думаю, надо искать пункты согласия и совместные проекты.
Однако недавно появилось интервью, где вообще оспаривалась возможность для стран СНГ иметь общую историческую память…
Александр Чубарьян: Последнее время вообще большое внимание уделяется общей исторической памяти на постсоветском пространстве. По этому вопросу существуют разные точки зрения. Мы договорились провести заседание ассоциации директоров институтов истории специально по этому вопросу.
Какие сюжеты Великой Отечественной войны историки СНГ могли бы разрабатывать вместе?
Александр Чубарьян: Это очень широкий вопрос. Я только перечислю. С моей точки зрения, одна из тем для наших совместных исследований с СНГ - работа предприятий, которые были эвакуированы из оккупированных районов на восток. Этот вопрос касается непосредственного вклада в экономику СССР национальных республик. Напомню, что в Узбекистан, Казахстан и Таджикистан переехали наши научные учреждения, Академия наук, театры, писательские организации, киноиндустрия.
Мало изучены и национальные формирования, которые организовывала фашистская Германия у себя из пленных и перемещенных лиц. Проблема коллаборационизма сегодня особенно важна для изучения.
Еще одна тема для общего изучения: роль советского офицерства - этот сюжет в истории Великой Отечественной войны недостаточно изучен, но очень достоин внимания.
Политики и ученые твердят о крахе мирового порядка, установленного после Второй мировой войны, рисуют контуры нового. Но стоит ли списывать эту эпоху со счетов истории?
Александр Чубарьян: Я бы сказал, что многое из того, что случилось во второй половине XX века, вплоть до наших дней, вышло из Второй мировой войны. Экономика во всем мире перестроилась: это хорошо известно экономистам - всякая война подталкивает к технологическому развитию. Для всего мира и нашей страны события Второй мировой обернулись атомным проектом и другими разработками. Даже сегодняшние открытия, которые изменили всю нашу повседневную жизнь, имели истоки оттуда. На упомянутой конференции будет специальный доклад о роли науки в Великой Отечественной и Второй мировой. Война очень сильно содействовала развитию национального сознания по всему миру. Она началась с борьбы против японского господства на Дальнем Востоке и в Азии, развивалась усилением антиколониальной борьбы в Азии и даже в Африке и в итоге привела к краху колониальной системы.
После Второй мировой войны столкнулись два вектора развития мира: глобализм и национальное самосознание. И это столкновение продолжается до сих пор. Хотя глобализм развивался на Западе по либеральному варианту и породил однополярный мир.
Кстати, произошли идеологические изменения и в Советском Союзе: от идеи мировой революции к национальным приоритетам. Это отразилось в известном выступлении Сталина, когда он сказал, что важнейшим является обращение к национальным традициям, упомянул имена Дмитрия Донского, Александра Невского, Александра Суворова, Михаила Кутузова… Кульминацией этого движения стал 1943 год, когда СССР ликвидировал Коминтерн. Вернулись офицерские звания, погоны. Может, это и мелочь, но это вектор на обращение к тому, что было в России до 1917 года. Советское руководство примирилось с РПЦ. Все это и сегодня превалирует в нашей политике по отношению к прошлому.
Вы видите в истории Победы какие-либо исторические параллели и рифмы с нынешним состоянием дел?
Александр Чубарьян: До Второй мировой войны трудно было себе даже представить, что Советскому Союзу будут предлагать проекты разделения сфер влияния среди наших партнеров и союзников. Мне кажется, что этот сюжет очень интересен в контексте нашего противостояния сегодня со странами Восточной Европы, которые отрицают факт их освобождения Красной армией от нацизма. А ведь именно западные лидеры, Черчилль и Рузвельт, предлагали разделить этот регион, историки и политологи которого сейчас больше всего на нас нападают по поводу истории 80-летней давности. Еще один урок: противостояние Запада и Советского Союза полностью не уходило даже в годы войны. Напомню, в феврале лидеры "Большой тройки" встречались в Ялте, а через три месяца на столе Черчилля лежал уже проект "Немыслимое" о войне Великобритании и США против Советского Союза. Через год начинается холодная война. Однако Ялта - пример возможного исторического компромисса перед внешней опасностью в условиях, когда сохраняется противостояние - ценностное, идеологическое, экономическое между Советским Союзом и западным миром, а сегодня между Россией и Западом.
Глобализм в либеральном варианте после войны вырос на базе явного внимания населения к левым идеям. Это уже было и в Восточной Европе (не только пришло с советскими войсками), и в Западной Европе. На этой основе сформировалась идеология Европейского Союза, который именно приспосабливал либеральные ценности. Однако для меня, который этим много занимался, существуют явные противоречия между тем, о чем мыслили основатели Европейского союза после войны, и тем, что происходит в кругах брюссельской бюрократии в современной Европе.
0
48.00
